1921-1924
1921 год был одним из самых трудных в моей жизни. Мы прибыли в Яффо и хотели сразу же уехать в киббуц, но в комитете сказали, что чтобы оформить правильно все бумаги надо дождаться конца лета, потому, что только так мы сможем найти работу. Поэтому тем временем нам необходимо было найти дом. Денег у нас было немного, а цены на жилье были просто астрономические, к тому же нам требовалась квартира в которой поместились бы как минимум семь кроватей.
В один из жарких вечеров сентября, нам сообщили, что нас готовы принять на работу, однако мы должны были предварительно приехать в киббуц на несколько дней, чтобы на нас посмотрели, а затем решили, берут ли они нас. Я cобирала с мужем вещи и смотрела на то, как мы обустроили наше тогдашнее жилье - на расписанные им стены. И поняла, что мы оставляем Шейну с двумя больными детьми в квартире, которую она вряд ли сможет оплатить. Но она никогда не жаловалась.
Работа в киббуце была тяжелой, как и любая другая работа поселенцев. Но все мы работали поровну, еды не хватало, а та, которой хватало - была ужасна. Нас в киббуце воспринимали как буржуев. Самым буржуйским моим чудачеством считали скатерть, сделанную из простыни, которую я стелила на Шаббат.
Моррис тоже трудно переносил переезд - у него начались проблемы со здоровьем, климат и работа в киббуце подкосили его.
В 1924 году Моррис получил работу бухгалтера в Иерусалиме. Мы опять переехали, в маленький двухкомнатный домик и примерно тогда же родилась моя дочь. Если до этого какая-то часть денег оставалась, то теперь их не хватало. К тому же, несмотря на все, мы хотели, чтобы у наших детей была отдельная комната и потому пытались как-то отремонтировать ее. Единственная работа, которая мне подвернулась - чтобы не платить за школу моего сына Менахема, я брала стирку на дом у учительницы из его школы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.